Русская переводческая традиция излишне романтизирует принца датского. Благодаря этому мы видим искажённый образ героя трагедии.
Но каким человеком может вырисоваться Гамлет, при внимательном изучении подлинника?
Первая характеристика меланхолического Гамлета встречается в первой сцене первого-же акта:
«Мне кажется? Нет, есть. Я не хочу
Того, что кажется. Ни плащ мой тёмный,
Ни эти мрачные одежды, мать,
Ни бурный стон стеснённого дыханья,
Нет, ни очей поток многообильный,
Ни горем удручённые черты
И все обличья, виды. знаки скорби не выразят меня; в них только то,
Что кажется и может быть игрою;
То, что во мне, правдивей, чем игра;
А это всё — наряд и мишура»/
Перевод Лозинского. В оригинале предпоследние строки звучат так: «For they are actions that a man might play», что явно говорит об актёрской игре, во всех переводах это место несколько сглажено. Если быть внимательным, то станет ясно, что ничто из вышеперечисленного не характерно для принца. Скорее наоборот, подобные публичные проявления скорби он порицает (вспомним сцену на кладбище с Лаэртом). О том, что Гамлет плачет можно два раза узнать с чужих слов — в первый раз от Полония во время исполнения актёром монолога о Гекубе — вполне возможно что это игра, а второй — от Гертруды, она говорит, что сын оплакивает Полония (возможно лукавит, ведь обещала сыну не выдавать его).
Важно отметить, что Гамлет - хороший актёр и несмотря на богатый эмоциональный диапазон вполне владеет собой. Большинство его «выступлений» — игра чистой воды. Настоящие чувства принц старается держать при себе.
/продолжение следует...